ТЕНЁТА [СИ]. - Наталья ТИШЬ

Рия вздрогнула и едва не упала, резко остановившись, когда ее губ коснулись пальцы.

— И правда улыбаешься, – заметил Глау, убирая руку.

— Что?.. – девушка растерялась, снова зашагав.

— Не останавливайся так резко, – буркнул откуда снизу и спереди Рюноульвюр, снова потянув ее за собой.

— Мне показалось, что твои губы сложились в улыбку, – пояснил вслед за ним эльф. – И я проверил. Раз смотреть не могу.

— Предупреждать надо, – пробормотала Рия и мотнула головой.

Зачесался глаз, но руку парня она выпустить не могла, а культей достать было невозможно. Не просить же Глау. Девушка осторожно моргнула, задев ресницами плотную повязку, и открыла правый глаз. С повязкой или без, перед ним всегда царила темнота, беззвучная, причудливая и уже совершенно привычная.

Но сейчас, когда она будто ослепла окончательно, от возможной паники спасали только рука Глау и вспомнившаяся детская забава. Почему-то это Рие показалось странным, и она дернула головой, выкидывая лишние мысли из головы.

— Сколько нам идти? – поинтересовалась девушка.

— Немного осталось, – Рюн наверняка почесал бороду. Или пожал плечами. – Я скажу, когда надо будет остановиться.

Судя по звукам, остальные гномы шли позади. Они молчали, потому что голоса Рия бы непременно услышала. Девушка представила, как окажется в какой-нибудь подземной пещере, где множество гномов, и притворно ужаснулась, поняв, что теперь ее окружат десятки, а то и сотни совершенно одинаковых подземных жителей. Сколько времени ушло на то, чтобы начать различать Греттира и остальных? Ведь это позже стало понятно, что гномы только кажутся все братьями-близнецами, а на самом деле отличаются и порой достаточно сильно.

И как будут выглядеть женщины-гномы? Не окажутся ли тоже бородатыми? Бывали же в цирках уродов бородатые женщины. И тоже невысокие… Может, это просто гномки… гномихи… проникли в их мир и так приспособились?

Рюн резко остановился, хотя Рия по инерции сделала еще два лишних шага.

— Что…

— Тише, – прошипел внезапно Глау, и девушка почти физически почувствовала, как он выпускает когти, готовясь защищаться.

— В кучу, – негромко велел Греттир, тоже оказываясь рядом. – И тихо.

Гномы столпились вокруг эльфа и человека, Рия чувствовала, как прижимаются к ногам затылки. Хотелось спросить, что происходит, темнота перед глазами уверенности не прибавляла. Несмотря на то, что Глау полуобнял ее, желая успокоить. Только эльф и сам был напряжен и нервно дергал несуществующим полосатым хвостом.

Внезапно где-то поблизости словно зашелестела листва, а потом раздался то ли протяжный плач, то ли жалобный вой. Девушка накрыла руку эльфа, цепляясь за него. Она повернула голову на звук, но тот раздался уже с другой, противоположной стороны. Каждый раз перемещаясь, плач-вой слышался все ближе, пока Рия не вычленила новый звук – словно кто-то тупыми когтями скреб по земле, из последних сил цепляясь, чтобы не упасть. И при этом жалобно выл, прося о помощи. Листва по-прежнему шелестела, и девушка было решила, что где-то неподалеку вырос хищник, и он сейчас тянет к себе добычу – какого-то зверя, не желающего умирать.

— А теперь не дышим и не издаем ни звука, – на грани слуха велел неожиданно Греттир, и только из-за неожиданности девушка мгновенно его послушалась, последний раз вдохнув. Рядом замолк Глау, словно пропал, и если бы не прикосновения эльфа и гномов, Рия бы снова решила, что осталась в полном одиночестве.

Листва зашелестела совсем рядом, подул сильный ветер, а вой неожиданно раздался буквально на расстоянии шага. Кто-то плакал, надрывно, умоляя помочь, снизойти и спасти его, это неведомое существо. Девушка могла бы броситься, если бы не было повязки, и если бы Глау не прижимал ее к себе так крепко. И вдруг шелест обратился в рычание, а плач – в хриплое то ли карканье, то ли кашель. Звук раздался такой, будто когти теперь скрежетали по железу, не просто оставляя царапины, но пробивая его с легкостью, недоступной простым существам. Хищник – это был хищник, несомненно – находился рядом. Рычал и скрежетал, потом завыл, тонко, на грани ультразвука, и – опять же – если бы не объятия Глау, Рия бы непременно зажала хотя бы одно ухо. Казалось, сейчас лопнут перепонки, тьма перед глазами словно окрасилась темно-алым, будто лопнули капилляры единственного здорового глаза. В носу стало неприятно влажно, но девушка даже не рисковала сглотнуть сбегавшую по горлу жидкость. Рот заполнил вкус собственной крови, воздуха начинало не хватать, а зверь все выл и скрежетал.

А потом резко наступила тишина. Слишком резко, и Рия даже в первое мгновение решила, что она просто оглохла, и потому ничего не слышит. Но тут ей на ухо негромко выдохнул Глау, и зашевелились гномы, расступаясь. Девушка наклонила голову вниз и сдернула повязку. Прикоснулась к носу, и на руке остались кровавые следы. Кровь закапала вниз, сбегая по лицу.

— Повезло, – Йёрген сплюнул на землю, и Рие показалось, что там тоже была кровь. – Есть ведь Звериные твари в этом мире…

Она бессильно уселась и снова вытерла сбежавшую кровь. Текло уже не сильно, просто лопнули капилляры из-за воя – по крайней мере, так девушка думала. Глау сел перед ней. Он тоже стянул повязку и теперь осторожно промокнул ей нос. Девушка слабо улыбнулась и вздрогнула, уставившись на эльфа.

— Твои глаза…

— Как обычно, – Глау словно не беспокоили зеленоватые подтеки в уголках век. – От воя ланмо всегда бежит кровь.

— Ланмо?

— Так зовут эту тварь, – приблизился Рюн, тоже отирая лицо. – Твое счастье, что ты не видела.

Рия шмыгнула носом, проверяя, бежит ли еще кровь, и когда убедилась, что больше нет, тяжело вздохнула.

— Почему? – поинтересовалась она тихо. – Что это за тварь? Ведь сначала казалось совсем другое…

— Ланмо обманывает своих жертв, – отозвался Глау.

Девушка медленно кивнула и огляделась, слушая эльфа. Гномы собрались поблизости. Кто-то все плевался, кто-то тоже вытирал нос, и все выглядели потрепанными, словно не так давно вышли из драки и еще не успели до конца привести себя в порядок.

— Сначала кажется, что это просто безобидное деревце, – продолжал парень, вытирая глаза, – невысокое. Словно его сломать легко. А под ним то ли человек, то ли эльф… иногда гном или тролль… живое существо, которому плохо и которое плачет и молит о помощи.

Девушка поежилась, вспомнив вой-плач.

— И… что случается с теми, кто попадется в ловушку? – осторожно спросила она, уже, в общем-то, понимая, что доброго самаритянина ждет только смерть. Почему здесь за благие дела воздавалось злыми? В этом мире понятие добра было ведомо только троллям? Нет, гномы помогли ей, и Глау вернулся ради нее, но корни этой доброты прорастали в жалости к калеке. Доброта настоящая не требовала благодарности, она просто существовала… где-то. В сердцах людей тоже была, несомненно. Но, видимо, не в этом мире.

Или Рия просто разучилась доверять, хотя сама не заметила?

Глау многозначительно улыбнулся, оскалившись вместо ответа. Зато подал голос Греттир.

— А их съедают, – равнодушно сообщил гном. – Приманка и дерево принимают настоящий облик твари с огромной пастью. Размер у пасти… – он оглянулся в поисках сравнения, – ну вот с Эссюра ростом. И добычу тварь заглатывает почти сразу целиком. Или напополам перекусывает, если окажется эльф.

Глау сердито сверкнул глазами, в свете луны показавшимися почти темно-голубыми. Но спорить не стал.

Рия поежилась. Ей почему-то при этих словах представился огромный… шланг с большим диаметром и острыми клыками по кругу. Или нет. Пиявка. Да, внешне что-то похожее на пиявку, только с огромной пастью. И эта пиявка не присасывалась к жертве, а просто пожирала ее, похоже, перемалывая даже кости.

— А как тварь выглядит? – тихо спросила девушка, но ведущий шмыгнул носом и покачал головой.

— Поверь, тебе никто не скажет. Тот, кто видел ланмо вблизи, давно мертв. Он приобретает свой настоящий облик, получив жертву, а до того момента это деревце и приманка. На этот раз, между прочим, приманкой был гном.

— И ланмо двигался, – прошептала Рия, вспомнив, что звук все время приближался.

— Да. Единственное спасение – не издавать ни звука и не шевелиться. Ланмо слеп, – пояснил уже Рюноульвюр. – И реагирует на звук. Запахи он не чувствует.

Остальные гномы уже сгрудились вокруг и тоже вслушивались в разговор, хотя молчали. Наступила тишина, только легкий ветер поднимал в воздух сломанные травинки, вознося их куда-то к желтой луне. "Хорошо, что луна не улыбается", – взбрела в голову странная мысль, и Рия прикрыла глаза.

— И часто тут ланмо встречается? – наконец задала она вопрос.

— Хватает, – неожиданно ответил ей Бергфиннюр и глухо заворчал. – Может, идем дальше? Чем быстрее доберемся до входа, тем меньше шанс снова наткнуться на эту тварь.